Кристал умирает так же, как и жила: молодой, неуправляемой, сломленной и чуточку влюблённой.

В ночь, когда Клэр узнаёт об этом, в те несколько секунд после "Полицейский отдел штата Калифорнии должен с сожалением сообщить Вам...", она понимает, что не удивлена. Что в какой-то степени она всегда ждала этого звонка.
Этого конца.

Её не просят опознать труп.
Small blessings.

_____

На её похоронах она скажет,
"Для меня ты навсегда останешься маленькой девочкой, которая заливала все растения в доме, потому что она никогда не знала, когда перестать давать."

Она не скажет, "Прости меня."
Не станет строить из себя несбывшегося спасителя своей сестры.
Не станет врать.
Именно это станет данью уважения её сестре: здесь, сейчас, стоя над её могилой, она не станет врать.
Потому что некоторые люди с самого рождения представляют собой угрозу побега. И она знает, что в этом нет её вины: она не виновата в том, что её сестра так никогда и не смогла прочувствовать почву под своими ногами; не смогла обрасти корнями. Нет, Кристал была легче воздуха: она неслась над землей, она вечно витала, для неё невозможным было стоять на одном месте.
Для неё невозможным было остаться.

И здесь, сейчас, стоя на её могилой, Клэр наконец поймёт: Кристал никогда не покидала её. Она просто ушла, потому что для неё невозможным было остаться.

_____

В квартире смертницы висит тяжелый, приторный запах трупа, который Клэр (для себя) обосновывает тем, что в Калифорнии стоит невероятная жара, и никоим образом не тем, что труп её сестры пролежал здесь достаточно долго, чтобы тухлой вонью навечно въесться в серые стены и набухший потолок этого гетто.

Клэр до последнего ищет посмертную записку, но ничего, кроме кокаина и мобильного телефона, она не находит.
Последним сообщением на экране высвечивается, "Скоро буду."

(Это неправда. Она находит таблетки.
Пол ванной комнаты покрыт ими: синими, желтыми, белыми, белыми, как кафельные плитки, белыми, как кожа Кристал, белыми, как чистые листы её ежедневника.
Клэр пытается не задаваться вопросами, но не может.
Она снова набирает на высвечивающийся на экране номер.)

На найденный телефон звонит некий Пит. Неопознанный номер.
Разговор не клеится: он уходит от очевидных ответов, слишком часто повторяет, "Мне жаль, что всё вот так вот вышло", рассказывает о том, как хотел бы помочь Кристал, но не смог. Не получилось. И с дочерью не получилось, и с Кристал.
"Дети," заключает он, "Она же никогда не слушалась."
И Клэр не спрашивает уже кто именно не слушался, потому что всё и так ясно.

Повисшая на линии тишина не кажется более тяготливой, и неожиданно для себя Клэр рассказывает,
"Знаешь, Пит, дома, в Луизиане, у нас почти нет кладбищ. Они есть, но они недолговечны. Видишь ли, рыхлая земля заглатывает всё, даже надгробия."
Она замолкает будто пытаясь что-то вспомнить, затем продолжает,
"Когда надгробие нашей матери полностью покрылось землей, Кристал сказала, что оно нам не нужно, она может быть нашим кладбищем. Что она итак уже кладбище. Что другие люди постоянно роются в ней грязными руками, пытаясь вырыть в ней достаточно глубокую яму, что похоронить всё то, что они потеряли. И как бы сильно мне не хотелось уверить её в том что она ошибается, я не смогла. Она была так страшно похожа на нашу мать... Я медсестра, я понимаю силу генетики, но это... Она была невыносимо похожа на нашу мать. И каждый раз, при каждой встрече, я осознавала, что тоже рою в ней яму для цветов, которые были предназначены не для неё..."

После этого он вешает трубку.
Короткие гудки.

_____

В их последнюю встречу Кристал была настолько пьяна, что не могла встать из-за стола, но её разум был на удивление ясен, и даже её пальцы, имеющие раздражающую привычку теребить всё вокруг, не перебирали очередную сигарету, а неподвижно лежали на столе, обрамляя собою пустую бутылку из под виски. Она выглядела побитой и грязной, её набухшие соски сочились молоком, и одна сторона её лица была опухшей; за это следовало благодарить отца. Вокруг Кристал стоял стойкий запах алкоголя и горечи, но не только магнолии, но и той неосязаемой горечи, которая наполняет всех женщин Вуд после рождения ребенка.
Внезапно она выпустила бутылку из рук, перевела свой взгляд на Клэр и, оголив кровавые зубы в болезненной полуулыбке, выдала,
"Да, наркотики это плохо. Да, они могут убить меня. Но зато, сука, они никогда не разобьют мне сердца. И этого, блять, достаточно. "

(Клэр осторожно спросила,
"Мальчик или девочка?"
Пожав плечами, Кристал ответила,
"Мертвец.")

В ночь перед тем, как Кристал сбежала от них в последний раз, ей снова снились волки. Они впивались клыками в шины машин, волочили по улицам выкорченные клумбы в пасти, а Клэр смотрела на всё это из окна своей кухни и охотничий нож, со стальным лезвием, вибрировал в её руке.
Проснувшись, она никак не могла решить: хороший ли это был сон или плохой.

_____

Она ненавидит нежданных гостей, в той же степени ненавидит быть незваной гостьей, но на деле он не оставляет выбора: он скидывает все звонки с номера Кристал, заблокировав при этом все незнакомые номера.
Она еще не решила зачем и почему, но уже стучится в дверь.